|
 Или почему пациенты с диагнозом «рассеянный склероз» обеспокоены в
связи с рекомендациями комиссии Минздрава включить в перечни новые
препараты от их болезни
Причина на поверхности – далеко не всегда смена терапии на пользу.
Порой она может привести к обострению или, того хуже, прогрессированию
заболевания, и тогда все предшествующие усилия пойдут прахом. И это не
просто тезис, а истории болезни людей, оказавшихся в плену рассеянного
склероза.
Словно резко выключили свет
Наталье Зрячевой было 23 года, когда утром по дороге на работу она
внезапно ослепла. Села, как обычно, в автобус, следовавший из
подмосковного города в столицу. В глаза бил яркий солнечный свет. И
вдруг – зрение пропало. Из автобуса – на скорую и в институт глазных
болезней имени Гельмгольца. Там после гормональных уколов зрение
восстановилось.
Сейчас Наталья Зрячева – вице-президент по реабилитации
Общероссийской общественной организации инвалидов – больных рассеянным
склерозом (ОООИБРС). То, что с ней произошло 40 лет назад, она называет
дебютом. Есть такое понятие у больных рассеянным склерозом, когда
болезнь впервые дает знать о себе. Распознать ее с дебютных признаков
непросто и сейчас, потому что симптомы схожи с иными заболеваниями, а уж
в 1990-е тем более.
– До постановки диагноза прошло 15 лет, – говорит Наталья. – Даже
когда мне сделали первое исследование МРТ, то расшифровали его неверно. В
следующий раз болезнь дала о себе знать после вторых родов. Стала
падать по время пробежки, штаны на левом колене всегда были ободраны
из-за этого. Во время долгой ходьбы начала пришлепывать ступня, потом
начались проблемы с мелкой моторикой пальцев руки. Я не понимала, что со
мной происходит. В какой-то момент вдруг стала терять слух. Пролечилась
в больнице – не помогло. Отправили в сурдоцентр. И вот там только
появилось подозрение на неврологию. В 1995 году мне поставили диагноз –
«рассеянный склероз».
Первую специфическую для данного заболевания терапию Наталья Зрячева
получила только в 2003 году. В то время выбирать терапию было не из
чего. Это потом уже появились разные препараты, благодаря которым
наступала ремиссия.
– Вот тогда жить становилось легче, особенно если правильно
настраиваешь себя – нужно принять эту болезнь и научиться с ней жить, –
объясняет Наталья. – Поддерживающая терапия, тщательно подобранная
врачом, реабилитация и нормальное психологическое состояние.
Неврологический хамелеон
Рассеянный склероз – это болезнь центральной нервной системы. Ее
симптомы могут варьироваться в зависимости от области поражения ЦНС.
Самые распространенные – мышечная слабость, нарушение координации
движений, потеря равновесия, изменение чувствительности, проблемы со
зрением, утомляемость, проблемы с памятью и концентрацией, эмоциональные
изменения и депрессия.
Рассеянный склероз является одним из самых распространенных
неврологических заболеваний среди молодых взрослых. Он чаще всего
диагностируется у людей в возрасте от 20 до 40 лет, хотя заболевание
может начаться и в детском, и в более позднем возрасте. Женщины страдают
в два раза чаще, чем мужчины. Главное исследование при диагностике –
магнитно-резонансная томография (МРТ). Именно она показывает количество и
качество очагов поражения. Конечно, самое важное – своевременно
обратиться к неврологу.
Рассеянный склероз является хроническим заболеванием, и его прогрессирование может быть очень индивидуальным.
– Его даже называют неврологическим хамелеоном, – рассказывает
руководитель МООИ «Московское общество рассеянного склероза» Ольга
Матвиевская. – Сколько пациентов – столько и течений болезни. В каждом
случае врач подбирает терапию индивидуально в зависимости от симптомов,
эффективности препарата и побочных эффектов. Тут важно подчеркнуть, что
больных рассеянным склерозом лекарственными препаратами полностью
обеспечивает государство. И в России система работает эффективно.
Благодаря этому многие люди с рассеянным склерозом при правильно
подобранной терапии ведут активную и полноценную жизнь. Однако
заболевание может значительно ограничить физическую активность, снизить
качество жизни пациента и провести к инвалидизации.
Чем раньше, тем лучше
– Рассеянный склероз – хроническое аутоиммунное демиелинизирующее
заболевание центральной нервной системы, ведущее к образованию очагов в
веществе головного и спинного мозга, следствием чего является
инвалидизация пациентов, – поясняет научный сотрудник неврологического
отделения ГБУЗ МО МОНИКИ им. М.Ф. Владимирского, врач-невролог центра
орфанных заболеваний МГЦ Екатерина Новикова. – Лечение включает в себя
терапию обострений заболевания, использование препаратов, изменяющих
течение рассеянного склероза (ПИТРС), и симптоматическую терапию.
Назначение ПИТРС осуществляется в соответствии с утвержденными
клиническими рекомендациями. Выбор препарата зависит от типа течения,
активности аутоиммунного процесса, наличия сопутствующих заболеваний и
других факторов, определяемых специалистом центра рассеянного склероза.
Рекомендуется максимально раннее назначение ПИТРС после верификации
диагноза с целью минимизации риска обострений и прогрессирования
неврологической симптоматики. Эффективность и безопасность лечения
оцениваются врачом в соответствии с утвержденными критериями, в идеале
применение ПИТРС должно способствовать отсутствию активности заболевания
как в клинике, так и по данным МРТ, а также отсутствию прогрессирования
болезни.
При этом эффективность лечения складывается из многих факторов. Это и
выбор препарата в соответствии с типом течения рассеянного склероза, с
учетом индивидуальных особенностей каждого пациента. И выполнение
пациентом всех рекомендаций специалиста (своевременный прием препарата,
контроль лабораторно-инструментальных исследований, очные консультации и
др.).
Родишь – пройдет?
Матери троих детей Яне Подчезерцевой из Екатеринбурга 35 лет. Болезнь
сказалась на ее образе жизни. Из-за некоторых физиологических неудобств
ей приходится работать экономистом из дома. Диагноз «рассеянный
склероз» ей поставили в 2016 году, дебют был в 2012-м. Немели во время
беременности руки, живот. Врачи уверяли: родишь – пройдет. Но когда у
женщины после родов онемели ноги от ступней до коленей, она поняла,
просто так это не пройдет.
– Сделали МРТ, и стало понятно, что со мной происходит. Назначили
терапию, и я почувствовала себя хорошо, – рассказывает Яна. – Прошло два
года, началось обострение. Меня перевели на другой препарат. Потом
снова – хуже, снова замена лекарства.
Течение болезни у Яны – один из классических примеров течения
рассеянного склероза. Врач работает индивидуально, подбирая препараты в
зависимости от состояния пациента. Диагностика подтверждает действия
специалиста – новых очагов не появляется, значительных побочек (кроме
повышения температуры и выпадения волос) нет. Есть, правда, одно но.
– Приходится через день уколы ставить, а я их очень боюсь, – говорит
Яна. – Просила врача заменить их на таблетки, но та ни в какую.
Назначенная ею терапия работает, значит, нет смысла ее менять. Вдруг
будет ухудшение.
Случаи бывают разные
Если у пациента наблюдается хороший ответ на текущую терапию и
отсутствуют медицинские показания, менять терапию не рекомендуется. Об
этом говорят многие врачи, работающие с такими пациентами. При
положительной динамике важно сохранять схемы лечения для поддержания
здоровья и жизни каждого пациента.
Однако бывают случаи, когда назначенная терапия (ПИТРС) не подходит.
В некоторых ситуациях, например, при планировании беременности или
при выявлении сопутствующего заболевания, решение о смене терапии и
подбор препарата может осуществить только специалист центра рассеянного
склероза, поскольку в каждом индивидуальном случае важно учесть
множество нюансов.
– Необходимо регулярно проходить осмотр у своего лечащего врача,
чтобы вовремя выявить признаки активности болезни, исключить
прогрессирование заболевания, – объясняет врач Екатерина Новикова. – В
случае развития новых симптомов необходимо незамедлительно обратиться в
больницу для исключения обострения. Смена препаратов осуществляется
только по медицинским показаниям и в соответствии с клиническими
рекомендациями. В настоящее время в России зарегистрировано большое
количество ПИТРС как первой, так и второй линии, что дает немало
возможностей для выбора оптимальной замены препарата с недостаточной
эффективностью. Важно, что в случае достаточной эффективности ПИТРС и
отсутствия показаний к смене препарата замена лечения нецелесообразна.
Поменять и усложнить?
Нецелесообразность смены терапии – ключевой момент в лечении больных
рассеянным склерозом. Именно поэтому недавние рекомендации комиссии
Минздрава включить в перечень жизненно необходимых и важнейших
лекарственных препаратов (ЖНВЛП) и 14 высокозатратных нозологий (14 ВЗН)
новые препараты от рассеянного склероза обеспокоили тех, кто своей
терапией удовлетворен. Известно, что закупка препаратов происходит через
торги. И есть вероятность, что по экономическим показателям произойдет
замена привычных лекарств новыми. А это чревато возможными осложнениями и
изменением качества жизни и, как следствие, поисками новой терапии.
– Очень часто экономические показатели превалируют, как бы нам этого
ни не хотелось, – объясняет председатель свердловского филиала ООИБРС
«Радуга» Ольга Кузнецова. – По некоторым оценкам, в России около 150
тысяч больных рассеянным склерозом. Две трети из них получают
необходимую терапию. Остальным она либо противопоказана, либо уже никак
не повлияет на тяжелое течение болезни.
– В Москве и Подмосковье 21 тысяча пациентов, а в год мы получаем
200–300 обращений из-за проблем с лекарствами, – рассказывает
руководитель МООИ «Московское общество рассеянного склероза» Ольга
Матвиевская. – Эта маленькая цифра говорит о том, что в этих регионах
нехватки препаратов нет. Да и в целом в нашей стране, по сравнению с
Европой, доступ к выбору лекарств неплохой. По федеральной программе
врач в контакте с пациентом может выбирать то, что лучше подходит.
Однако есть другая проблема. Это малая информированность. Бывает так,
что заканчивается патент у зарубежного препарата и вместо него закупают
российский аналог. Пациенту об этом не говорят. Он получает лекарство с
другим названием. Для больного человека это стресс.
Вот мы и вернулись к тезису, озвученному в начале статьи. К
сожалению, смена терапии по немедицинским причинам грозит обернуться не
только стрессом для пациента. И в случаях, когда пациента переводят на
другой препарат (даже если у него одно и то же действующее вещество (МНН
– международное непатентованное наименование), но разные производители,
а это уже другое торговое наименование; либо препарат с отличающимся
механизмом действия, или тот же препарат, но в другой дозировке) могут
возникнуть непредсказуемые последствия, в том числе и появление новых
рисков для здоровья. Понятно, что все это отбивает желание у пациента
продолжать лечение, а из-за развития нежелательных реакций может
понадобиться дополнительная терапия для их коррекции. В итоге повышение
расходов системы здравоохранения в целом из-за дополнительных трат, в
основе которых было стремление сэкономить.
Поэтому крайне желательно, чтобы любые изменения в плане лечения были
основаны на клиническом суждении лечащего врача и при его постоянном
наблюдении любых изменений в состоянии пациента. Конечно, смена терапии
должна происходить при надлежащем информировании пациента.
И напоследок
– Сейчас я на препарате, с которого меня сложно перевести, – отвечает
на мой вопрос о готовности к замене лекарств Наталья Зрячева. – Потому
что я перепробовала линейку препаратов. Если речь идет о том же
препарате, как у меня, то есть только один доступный вариант, и его
трудно поменять на другой. Совершенно нет уверенности, что при его
приеме мой организм справится с возможными нежелательными эффектами. К
тому же мой опыт работы с больными показывает, что к смене препарата
больной готов только тогда, когда его препарат не помогает и нужно
усиливать терапию. В целом вопрос с заменой препаратов очень сложный
даже в рамках одного лекарства, но под разными торговыми наименованиями
(МНН). Если препарат помогает больному и врач видит, что пациент
адаптирован, терапия проходит нормально, нет новых обострений и очагов,
то не надо ничего менять. Любая смена может привести к серьезным
последствиям.
Источник: Комсомольская правда |
